подбери ее со своего крыльца,
всю промокшую и потерявшую память.
и внеси ее в дом, не снимая привычную грусть с лица,
принимай ее, как родную, хотя ее не исправить.
она так и будет — поломанная и растерянная,
считать дни до следующей весны.
она будет забывать ключи и тихонько стучаться в двери,
а по осени — пытаться собрать в букет полуумершие цветы.
она не глупа, но немножечко не в себе.
и тебя это, надо сказать, пугает.
она — лишь нелепая неисправность на корабле:
бьет по нервам, но в итоге — не убивает.
ты у нее — как пристань и как надежда,
и, немножечко, как балласт. ночью ты
зашьешь ей порванную одежду
и поставишь в вазу ее уродливые цветы.
и заставишь воскреснуть ее загнивающее нутро:
ненадолго, но хоть на этот замшелый месяц.
и в какое-то очередное нео-нуарное утро
ты поймешь: и даже эти цветы — чудесны,
потому что — они её.
© мари